Людей, знающих хотя бы один иностранный язык на уровне чуть выше пресловутого “май нэйм из Федя”, в России довольно мало, а значит, решения переводчиков почти всем читателям кажутся априори правильными. Если вы понимаете, как переводится A Midsummer Night’s Dream, Drei Kameraden или L’Homme qui rit, это вовсе не значит, что все остальные такие же умные.

Вышеприведённые словосочетания — названия пьесы Уильяма Шекспира “Сон в летнюю ночь”, а также романов: Эриха Марии Ремарка “Три товарища” и Виктора Гюго “Человек, который смеётся”. Безудержная фантазия переводчиков их не коснулась: русскоязычному читателю они известны под тем же названием, что и в оригинале.

Но встречаются — и нередко! — ситуации, когда название частично или полностью меняется. Причины каждый раз разные. Случается, что прямой перевод приведёт к недопониманию, если в основе — сложнопередаваемая игра слов. Бывает и так, что в названии кроется некое понятие, которое в русском языке либо вообще отсутствует, либо требует многословного пояснения. Встречаются и совершенно необъяснимые переименования.

Названия, которые в русских переводах никак не изменились, в этой заметке трогать не будем. А все прочие разобьём на три подгруппы и попробуем проиллюстрировать их примерами. Итак, первая подгруппа –

Лучше не бывает

В ней собраны произведения, которые уже невозможно представить с другим названием, даже если в оригинале речь идёт слегка о другом.

“Над пропастью во ржи”, Джером Сэлинджер

Именно под этим названием, придуманным выдающейся переводчицей Ритой Райт-Ковалёвой, роман Сэлинджера в русскоязычном мире превратился в настоящий культурный феномен. Если упомянуть “Ловца во ржи” (The Catcher in the Rye, так дословно переводится название книги), о чём идёт речь поймут далеко не все. Лет десять назад роман вышел в другом переводе, раскритикованном за неуклюжесть. Новое название звучало как “Ловец на хлебном поле”. На некоторых других языках название от оригинала ещё дальше. На итальянском, к примеру, роман называется “Юный Холден”, по-французски “Ловушка для сердец”. А вот в Македонии он наоборот, чуть ближе к исходнику: “Игра во ржи”.

“И грянул гром”, “О скитаньях вечных и о земле”, Рэй Брэдбери

В оригинале эти рассказы называются довольно пресно, прямо скажем: “Звук грома” (A Sound of Thunder) и “Навсегда и земля” (Forever and the Earth). Переводчику удалось уже из названий сотворить подлинные шедевры. В обоих случаях названия идеально “легли” на сюжеты, трагический в первом случае и лирико-романтический во втором.

“Бремя страстей человеческих”, Уильям Сомерсет Моэм

В оригинале роман называется “О человеческом рабстве” (Of Human Bondage). Лёгкая инверсия в названии делает его значительно ярче. 

“На западном фронте без перемен”, Эрих Мария Ремарк

Один из самых знаменитых романов Ремарка в оригинале называется “На Западе ничего нового” (Im Westen nichts Neues). Переводчик, скорее всего, руководствовался тем соображением, что для русскоязычного читателя слово “Запад” ассоциируется с Европой в целом, в то время как Ремарк вкладывал в это слово совсем другой смысл. (Занятно, что, говоря “еду на Север”, в России чаще всего имеют в виду поездку в Мурманск, Архангельск, Воркуту, но никак не Норвегию или Финляндию. А с Западом всё ровно наоборот.)

Знали, на что шли

Во вторую подгруппу вошли произведения, названия которых в силу тех или иных обстоятельств пришлось изменить. Однако в будущем нельзя исключать появления новых переводов с другими названиями, ближе к оригинальным.

“Вилла «Белый конь»”, Агата Кристи

По-английски роман называется довольно однозначно: “Бледный конь” (The Pale Horse). Для чего же пришлось коня перекрашивать, а точнее — окрашивать? Дело в том, что оригинальное название — цитата из книги “Откровения Иоанна Богослова” (6:8): “И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»” (And I looked, and behold, a pale horse! And its rider’s name was Death…) Косвенно эта цитата описывает происходящее в романе. Однако переводчик, работавший над русской версией книги ещё в советские времена, убоялся давать прямые отсылки к Библии. А затем детектив уже был известен под этим названием, и перекрещивать его не стали — хотя, наверное, и стоило бы.

“Негр”, Юджин О‘Нил

С этой пьесой всё не очень просто. Её официальное русскоязычное название (“Крылья даны всем детям человеческим”) изначально неверно. Дело в том, что, согласно О‘Нилу, крылья даны всем Божьим детям. Но и в этом случае ясным становится отнюдь не всё, поскольку All God’s Chillun Got Wings — это строчка из очень популярного в США негритянского спиричуэла, и своим названием О‘Нил демонстрирует, какой теме посвящена пьеса. (Представьте пьесу под названием “Друг степей” — образованный человек мигом закончит пушкинскую строчку словом “калмык” и поймёт, что в пьесе, скорее всего, речь идёт именно о калмыках.) Но в России этот спиричуэл известен очень слабо. Поэтому когда пьесу О‘Нила ставили в Московском Камерном театре, было решено назвать её словом “Негр”. Конечно, так следовало бы озаглавить не только спектакль, но и весь перевод.

“Девушка с татуировкой дракона”, Стиг Ларссон

Безвременно умерший Ларссон назвал свою книгу “Мужчины, которые ненавидят женщин” (Män som hatar kvinnor). Очевидно, что дословный перевод был бы чуть ближе к содержанию, но кто-то решил, что роман с таким названием было бы сложнее продать, а “Девушка с татуировкой дракона” — красиво, коммерчески привлекательно и близко к сюжету. Однако рискнём предположить, что название “Ненавидящие женщин” тоже вполне продаваемо.

“Миссис Пайпер ведёт следствие” / “Ищите женщину” / “Идеальное убийство”, Джек Поплуэлл

Всеми любим фильм с Софико Чиаурели и Леонидом Куравлёвым. Однако небезынтересно, как менялось название произведения. На русском языке оно изначально появилось под обложкой “Миссис Пайпер ведёт следствие”. Затем был снят фильм Аллы Суриковой. В 2010 году в московском Театре сатиры был поставлен спектакль под названием “Идеальное убийство”. А по-английски пьеса называлась вообще не так: Busybody, то есть “Хлопотунья” (или “Сплетница”, в общем, кто-то, кто суёт свой нос не в свой вопрос).

“У”, Эрленд Лу

Весьма загадочная история приключилась с романом L модного норвежского автора Эрленда Лу. В русском переводе роман называется “У”. Тоже одна буква, но совсем другая. Формальное объяснение такое: “У” значит “указатель”, приведённый в конце книги. Вроде как всё логично. Но всё равно сомнительно: на всех других языках роман называется именно L. Да и “указатель” на большинство языков переводится словом Index, не имеющим отношение к букве L.

А в третьей подгруппе собраны названия, переводы которых на русский никакой логике не поддаются. Поэтому подгруппа так и названа:

Необъяснимо

“Жизнь взаймы”, Эрих Мария Ремарк

И снова Ремарк. В оригинале роман называется Der Himmel kennt keine Günstlinge, и честно говоря, очень сложно понять, чем переводчику не приглянулось название “У неба нет любимчиков” — как, собственно, книга и называется. Религиозного тут ничего нет, неприличного тоже, другие произведения с подобным названием не припоминаются… Загадка!

“История обыкновенного безумия”, Чарльз Буковски

В оригинале книга называется Tales of Ordinary Madness, и лишь самый внимательный читатель поймёт, что ошибка в единственном и множественном числах. У Буковски книга называется “Истории”. А в переводе — “История”. Это уже попахивает дезинформированием!

“Антисоветский роман”, Оуэн Мэтьюс

Книга популярного современного автора Оуэна Мэтьюса называется однозначно и чётко: “Дети Сталина” (Stalin’s Children). Но на русском её выпустили под заголовком “Антисоветский роман”. Вряд ли читатель, взявший роман под названием “Дети Сталина” в руки, подумал бы, что речь в нём идёт о Якове, Василии и Светлане — собственно детях Сталина. Но кто-то решил, что коммерчески (а может, и идеологически) выгодным будет “Антисоветский роман”. Волею издательства акценты оказались сильно смещёнными.

“Рэнт: Биография Бастера Кейси”, Чак Паланик

Здесь издательство приняло решение сразу же дать разъяснение, о чём пойдёт речь в книге. Русскоязычных читателей сочли недостаточно умными, чтобы понять оригинальный заголовок — просто “Рэнт” (Rant). Рэнт — слово, имитирующее звук рвоты, и одновременно прозвище главного героя. Может, стоило дать главному герою русскую кличку — к примеру, “Буэ”, и так и назвать роман?

Разумеется, примеров отступлений от оригинальных названий в переводах (восхитительных, обоснованных, непонятных) гораздо больше. Мы лишь попробовали показать, какого рода отступления встречаются на практике. При этом при переводе русскоязычных книг на английский, французский и прочие шедевров не меньше… Но это уже совсем другая история.

Григорий Аросев