Один из вопросов, наиболее живо обсуждающихся сторонниками различных методов преподавания иностранного языка, – нужно ли читать вслух на занятиях. Кто-то из учителей, говоря о чтении на уроке, вообще «по умолчанию» подразумевает чтение вслух. Другие убеждены, что читать вслух – бессмысленная трата времени, и к тому же, не дает развиваться многим важным навыкам, которым необходимо обучиться при работе с текстом.

Введение в устную часть ЕГЭ и ОГЭ экзаменационного задания на чтение вслух, можно сказать, отняло аргументы у противников этого занятия: теперь “хочешь-не хочешь – надо”. По крайней мере, на занятиях в школе и на курсе по подготовке к российским экзаменам.

Но остаются ведь и другие виды курсов. К тому же, ЕГЭ и ОГЭ непрерывно дорабатываются, и мнение простых преподавателей может повлиять на формат будущих экзаменов. Поэтому мы публикуем две статьи, иллюстрирующие две позиции, два мнения о необходимости и целесообразности читать на уроке вслух. Будем рады комментариям и возражениям сторонников любой из них.

Мнение 1 представляет один из наших постоянных авторов, также работающая в ряде интернет-порталов и в журнале “Директор школы”, преподаватель английского языка Александра Фомина.

Мнение 2 представляет преподаватель английского языка, руководитель Кембриджского ресурсного центра в Воронеже, руководитель Teacher Training Department IH Voronezh-Linguist Наталья Байрак (CELTA, DELTA).

Итак,

Чтение вслух, мнение 1: Признак уровня образованности

Чтение вслух, мнение 2: Всех в актеры и дикторы?

Чтение вслух, мнение 2: Всех в актеры и дикторы?

Мы учимся, учимся, учимся иностранному языку, как нам завещали, а потом приходит время собирать камни и оценивать, чему мы научились и насколько хорошо. И вот в этот момент появляется целый ряд ответов.

Собственно, на Западе этот вопрос совершенно не празден – приезжие из разных стран предъявляют свои очень разные дипломы и оценки, а понять нужно две вещи – сможет ли этот человек эффективно функционировать на английском языке в рабочих, бытовых, социальных и академических ситуациях. Все очень просто. Человеку нужно будет прочитать объявление, чтобы не сесть на окрашенную лавочку, заполнить форму и ответить на вопросы врача в больнице, пройти интервью, составить отчет. Ему нужно функ-ци-о-ни-ро-вать.

Оценить, как хорошо он сможет это делать, сложно, но возможно, и некоторые экзаменационные синдикаты (например, Cambridge Assessment) занимаются этим уже более ста лет. Международные организации, подобные ALTE, проводят колоссальные по объему и качеству исследования, описывая, что на каждом уровне должен уметь делать человек. В проекте English Profile лексическая единица в том или ином значении “определяется” на тот или иной уровень овладения английским. Все это результат огромной и очень глубокой работы, по итогам которой международный сертификат (скажем, Cambridge First или IELTS) означает одно и то же в любой точке планеты. По сути – что может делать на языке его предъявитель.

У нас в стране совершенно другая ситуация. У нас тысячи людей до открытия железного занавеса изучали язык, чтобы почитать Шекспира в оригинале. Многие наши преподаватели ни разу не были в стране изучаемого и преподаваемого языка, понятия не имея, как на этом языке говорят в реальности, воспринимая его как латынь или древнегреческий. Многие из этих преподавателей сейчас оценивают знания учеников и разрабатывают стандартизированные экзамены – во многом, на основе своего личного мнения, фантазии и интуиции, без серьезной исследовательской работы.

Изначально наш ЕГЭ был, без особого уважения у интеллектуальной собственности, “срисован” с британского FCE. И эти задания были логичны и адекватны, хотя порой не имели общего со школьной программой.

Но времена меняются, и теперь часть ЕГЭ, например, такая удивительная вещь, как чтение вслух. Удивительная по ряду причин. Давно доказано, что в момент чтения вслух человек почти ничего не понимает из того, что читает. Это прекрасное упражнение на фонетику, это занимает рот читающего, его внимание, это помогает запомнить зрительный образ слова для его дальнейшего чтения “про себя”. Но это не имеет к чтению никакого отношения.

Второй вопрос, который возникает, это насколько вот такое “адекватное” произнесение текста вслух может вообще о чем-то свидетельствовать. Есть ряд носителей языка, которые читают вслух хорошо, и другие, которые это делают плохо.

Наконец, самое главное – как часто и в каких ситуациях мы читаем вслух на родном языке? Ребенку или любимой девушке перед сном? На радио? В театре? То есть, мы массово готовим из детей актеров и дикторов?

Какое отношение это упражнение имеет к жизни, к общению в устном и письменном виде с носителями и не носителями языка, к нормальной повседневной деятельности посредством английского?

Вопрос цели – самый главный вопрос в образовании. И то, что мы контролируем, в идеале отвечает на вопрос, чего мы хотели добиться этим образованием. А в случае если с целеполаганием что-то не так, контрольно-измерительные средства просто отражают то, чему, как нам кажется, сумели научить. В нашем случае – мертвому воспроизведению мертвого текста на мертвом языке. Хотелось бы, чтобы было не так.

Наталья Байрак