9 июня 2013 г. скончался известный шотландский писатель Иэн Бэнкс.

На вопросы “Британии” отвечает переводчик и редактор русских изданий Иэна Бэнкса Александр Гузман.

 

 

“Британия”: Можно ли назвать Иэна Бэнкса фантастом?

Александр Гузман: Наполовину, безусловно, можно. Не знаю, на лучшую ли, бóльшую или равную, но в общем да, конечно.

“Б”: Кому его больше стоит рекомендовать – любителям фантастики или любителям мейнстрима? Или, соответственно: “одну половину” – одним, “другую половину” – другим?

А.Г.: Это на самом деле пересекающиеся множества. Те его книжки, где он без среднего инициала “М”., – на чисто мейнстримовую аудиторию, все эти его космооперы – на чисто жанровую, но при этом, естественно, у этих аудиторий есть довольно большое пересечение.

“Б”: Иными словами, наличие инициала в его имени – знак для тех, кто собирается его читать: вот это – фантастика, а это – не фантастика?

А.Г.: Была даже заявка в Книгу Гиннеса на самый прозрачный псевдоним. Как он сам говорил. Когда Бэнкс, наконец, начал публиковать свою фантастику, это было через несколько лет после начала мейнстримовой карьеры и после, наверное, уже трех книжек. Так что его издатели хотели как-то их дистанцировать, а он, таким издевательским образом, решил дистанцироваться минимально.

“Б”: Неправильно говорить, что его больше запомнят в фантастике или больше запомнят в мейнстриме?

А.Г.: Скорей уж его запомнят как одного из очень немногих – и чуть ли не единственного – кто сумел сделать две настолько ярких карьеры в весьма разных областях. Без ущерба для одной или другой.

“Б”: Насколько он, по вашим ощущениям, тяжело читается по-английски?

А.Г.: Его книги очень разные. Какие-то очень тяжелы в чисто эмоциональном плане. Какие-то тяжелы по языку, от начала до конца, – например, “Песнь камня” (“A Song of Stone”): очень специфический рассказчик, очень специфическая авторская задача. А какие-то книги для восприятия тяжелы местами – вот, например, мой любимый “Мост” (“The Bridge”), в котором пересекающихся сюжетных линий штуки четыре, и одна из них изложена жуткой плотности глазвегианским “говором” – диалектом Глазго.

По большому счету, при чтении – кроме пары книжек, где он специально ставил сложную стилистическую задачу – в общем, никаких особых проблем нет. “Осиная фабрика” (“The Wasp Factory”) сложна чисто в эмоциональном плане. По поверхности, по языку там все совершенно прозрачно. Да и в “The Bridge” – сложности тоже только в одном из сюжетных пластов. Причем, опять же, сложности эти, скорее, мнимые: смотришь в текст и не понимаешь, почему эти буквы соединены так. Но как только начинаешь хотя бы мысленно проговаривать про себя вслух, фонетизируя, после некоего минимального усилия все начинает полностью раскладываться.

“Б”: В Интернете Иэн Бэнкс обозван “Тарантино от литературы”, и еще где-то было сказано про него: “романы не для слабонервных”. Надо ли предостеречь покупателя, что ему грозит что-то жуткое?

А.Г.: Ну, “романы не для слабонервных” – это была, кажется, моя формулировка, и придумалась она именно когда мы заново начали его раскручивать, и нужно было “перекинуть мостик” к его новым произведениям и как-то обозначить все предыдущее, “нефантастическое”, уже знакомое нашему читателю.

А этот первый “ярлычок”, насчет “Тарантино от литературы”, я, честно говоря, не очень понял. Как-то очень далеко. Был в Бостоне такой юрист Джордж Хиггинс, с начала 70-х писавший дивные криминальные романы – вот это прародитель Тарантино в чистом виде: человек, у которого восемьдесят пять процентов массы книжки составляет диалог. У него Тарантино действительно учился. Связь самая что ни на есть прямая.

“Б”: Нас просто волновало, чтобы читатель, который ожидает чего-то “спокойного”, не слишком испугался.

А.Г.: Какие-то книжки вполне себе “спокойные”, типа семейных саг – “Воронья дорога” (“Crow Road”), “„Империя!“, или Крутые подступы к Гарбадейлу” (“The Steep Approach to Garbadale”).

“Б”: С чего стоит посоветовать начать читать Иэна Бэнкса? У нас сейчас в продаже стоят: “По ту сторону тьмы” (“Against a Dark Background”), “Воронья дорога” (“The Crow Road”), “Эксцессия” (“Excession”), “Взгляд с наветренной стороны” (” Look to Windward”), “Выбор оружия” (“Use of Weapons”), “Умм, или Исида среди Неспасенных” (“Whit”).

А.Г.: Из всего перечисленного, собственно, не-фантастика – это только две книжки: “Умм” и “Воронья дорога”. Фантастика перечисленная – это все хорошие вещи, насколько я помню, а из мейнстримовых – “Воронья дорога” как одна из “точек вхождения” вполне хороша. У него же, в принципе, книжки очень и очень разные, и “Воронья дорога” – это очень типичный и очень удачный пример одной из разновидностей его прозы.

На фото: А. Гузман.